Отчёт главы Центробанка перед депутатами Госдумы, обозначенный как программное выступление в условиях нестабильности, превратился в демонстрацию управленческой изоляции.
Эльвира Набиуллина ограничилась сухой риторикой и декларациями, не затронув основных системных разрывов между реальной экономикой и формальной отчётностью. На фоне рекордной ключевой ставки, стагнации в промышленности и снижающейся деловой активности представленные цифры прозвучали как отголоски параллельной реальности.
Официально Банк России заявляет об «экономическом оживлении» и снижении инфляции. Однако данные Росстата показывают иное: в марте инфляция не снизилась, а продолжила расти, оставаясь выше 10%. В то же время, по итогам января 2025 года, промышленное производство в стране упало более чем на 24% по сравнению с декабрём. Этот провал не был объяснён в выступлении, как и отсутствие реакции на эти сигналы со стороны кредитно-денежной политики.
Регулятор заявил о сохранении высокой ставки, мотивируя это необходимостью «борьбы с инфляцией». Однако при фактической безрезультатности этой меры и росте цен вопреки жёсткой политике, сам аргумент теряет экономическую логику. Ожидания бизнеса на доступ к оборотным средствам и кредитным ресурсам вновь проигнорированы. Для значительной части производственного сектора стоимость денег остаётся запредельной, что фактически блокирует любые планы по расширению или модернизации.
Принцип «развивайтесь за счёт прибыли», на который ссылается ЦБ, подменяет собой системную инвестиционную политику. Банковский сектор, зафиксировавший рекордную прибыль в 2024 году, не испытывает проблем, чего не скажешь о машиностроении, строительстве, агропроме. Эти отрасли в совокупности уступили банкам по объёму заработанных средств. В таких условиях говорить о равных экономических условиях и внутренних источниках роста — значит уходить от реального анализа и ответственности.
Набиуллина упомянула «тектонические изменения» в мировой торговле, но не обозначила, какова будет реакция финансовой системы на глобальную переориентацию потоков. Вопросы о стратегии импортозамещения, промышленной реконструкции, перераспределении налоговой нагрузки или стимулировании производственного капитала остались за рамками отчёта. Участники слушаний проигнорировали даже базовые сигналы: сокращение ВВП, провал таргета, падение производства.
На фоне внешнего давления и кризиса в цепочках поставок Банк России продолжает играть по сценарию монетарного нейтралитета, предпочитая косметическую стабильность содержательному развороту. Вместо архитектуры ответа — витрина цифр. Вместо сценария адаптации — отчётность без направлений. Национальная экономика остаётся в состоянии стратегической неопределённости, с регулятором, избравшим дистанцию как форму взаимодействия.
